Вроде ж всё ясно... 

          Впрочем, кто хочет, можно ещё. Прямо из моих текстов.

         "Точка невозврата":

        " – Мужики и сильнее, и умнее нас баб, а мы второй сорт выходит, да? – сказала Ирка заплетающимся языком. – Куклы с дырками... Что же так несправедливо всё устроено, а? И стареем раньше, и с месячными маемся.

    – А ты знаешь, как на зоне таз для стирки зеки называют? – спросила я.

     – Не знаю. А ты откуда знаешь?

    – Так сосед, дядя Кеша говорил. "Алёнка". Этот таз у них называется "Алёнка". Как думаешь, почему?

    – Ну, ты же умная, почему? Тоскуют без женщин, да?

    – Тоскуют не то слово. Дуреют, с ума сворачиваются. Отполированные пластмасски от зубной щётки в член себе под кожу зашивают. "Спутник" это у них называется.

     – Зачем? – округлила дымчато-серые глаза Ирка.

    – Нам, бабам, не понять, зачем. Зашивают и гордятся этим. А всё потому, что власть есть у женщин над мужиками. Тайная, не видная просто так, но власть. На том мир держится. Как цементом скрепленный. А то развалился бы давно. Покалечили бы друг друга мужики, "спутники" позашивали, спились бы и опаршивели.

    – Да, власть, – плаксиво протянула Ирка. – Хорошая тебе власть, ага... Меня в школе пацаны портфелем по голове били, из трубочек промокашками обслюнявленными плевали, на переменах толкали, юбку один раз сбоку по шву порвали.

     – Так это и есть власть. Самая настоящая!"

      Эпиграф к "Вниз по Ленивой Реке":

           "Женщины лучше мужчин. Они переживают по пустякам, из-за затяжек на чулках, тяжелых чемоданов, пьяных ирландцев в общественном транспорте, они боятся пауков и мышей, но когда дело касается чего-то по-настоящему серьёзного, они действуют решительно и хладнокровно"    
            Тибор Фишер

      "Всё по-другому":

      "Судьба продолжает играть с ним в Чапаева. Щёлк! Уже нет "Мезона". Щёлк, щёлк! Нет Корецкой, нет Евлашовой. Щёлк! Есть дознаватель Шипунов. Но и на его поле пока ещё есть сильные фигуры –  початая бутылка портвейна, двести грамм любительской колбасы, банка килек в томате и свежий батон. Сейчас откроем килечку, нальём портвешка и всё будет путём! 
       ...Вообще-то у него есть всего одна стоящая вещь. Остальное так, ерунда всякая. Это маленькое колечко, которое он два с половиной года прятал от жены в корпусе тестера. Если выпить один стакан коньяка, а потом, придя в эту пустую комнату в заводском общежитии, выпить ещё один стакан портвейна, и долго смотреть на это колечко, то можно заметить, что внутри фиолетового огонька что-то есть.
         Соболев снял очки. Можно даже погасить свет и поднести камешек к самым глазам. И тогда внутри него можно увидеть маленькую пещеру на Кабаньем мысу, за порогом которой бушует сентябрьский шторм. Вспышка молнии выхватывает из темноты мокрые волосы и доверчивые глаза Машки, которая говорит ему: "Я согласна".

     Соболев, кто не читал, жутко талантливый ведущий конструктор секретного НИИ "Мезон", а Маша Евлашова - медсестра со скромной внешностью.

    Но вообще, что такое для мужчины жена - это, кажется, лучше всего в повести "Теорема о неполноте". Вот почти финал, без контекста немного непонятный, но всё равно:

       "И вдруг всё смолкло.   
        В наступившей тишине сначала совсем тихо, а потом всё громче и громче зазвучали гигантские литавры. Как далёкие раскаты грома, вместе с виолончельным унисоном, они накатывались мягкими океанскими волнами, наследниками далёкого невидимого шторма. Всё громче и громче! И вот уже во всю свою мощь зазвучало оркестровое тутти, сметая всё на своём пути, так, что в  странном зале уже ничего не осталось кроме этой музыки.   
       Limmensita'!!!
      Ему навстречу идёт худенькая девушка в ситцевом летнем платье. Совсем девчонка...
      Господи!
      Ирка!!!
      Неужели и она пройдёт мимо?!
     ...
      "Ира!!!" – что есть сил кричит он, но опять не слышит своего голоса.
      Девушка подошла ближе и, глядя на него большими доверчивыми глазами, сказала:
      – Привет, Володя! Хорошо, что ты пришёл. Я тебя ждала всё это время.
      – Ира... Ира... Я хотел... Хочу тебе сказать... Все эти женщины...   
      – Да знаю я... – усмехнулась она. – Смотри лучше!
      Девушка взмахнула рукой.
   Там вверху, в клубящемся сиреневом мраке слепящими вспышками загорались неведомые символы. В этот миг он вдруг понял, что это и есть самая важная минута его жизни. Такая важная, что вся прошедшая жизнь не стоит одной этой минуты.
     – Возьми меня за руку, – вдруг сказала его жена.
      Он крепко сжал её ладонь.  
       Впереди нездешним светом полыхали открытые ворота.
     – Ещё крепче! Держись за меня! – крикнула Ирка. – Пошли!!!"