Почему у Корявого кончилась лафа, никто так никогда и не узнал, потому что
классная, посидев минут пять, глядя остекленевшим взглядом в крышку стола,
успокоилась и больше этой темы не касалась.
Марго взъелась на Корягина ещё с девятого класса, с того самого случая, когда
как-то спросила на уроке:
— За что тебя, Корягин, только девочки любят?
Понты не одного фраера сгубили. Ему бы промолчать тогда, так он вместо этого
пожал плечами и, потупившись, сказал:
— Красив я.
Вот с тех пор и невзлюбила его Марго.
А ещё какая-то чокнутая из их класса на переменках повадилась в кабинет
литературы ходить и доказывать Марго, что он, Корявый, хороший. Кажется, это
была Тумбочка, но Корявый точно не знал. А ему ж от этого тоже только горе одно.
Чуть что — Марго орёт сразу: "Смотрите, девочки, смотрите — это Корягин!
Красавец! Интеллектуал!"
— Там привезли песок, — устало сказала Марго, махнув рукой в сторону школьного
двора. — Надо разгрузить. Кто хочет поработать?
— Я, — Бобров поднял руку.
Марго поморщилась так, как будто у неё разболелся зуб.
— Хорошо, кто ещё?
— Я, — поднял руку Корягин.
Марго уставилась на него долгим взглядом, потом вяло махнула рукой и сказала:
—— С тобой, Корягин, всё понятно. Ладно, идите.
- * -
— Я же, Бобр, вчера у Калитиной был, — сказал Корявый, бросая на носилки лопату
песка. — Дома.
— Да? — безразлично пробормотал Бобров. — Ну, и что?
— Она села играть на пианино, а у меня живот начал бурчать. Прямо не знаю,
понимаешь, громко так. Пока она играла не слышно было, а потом... — Корягин
расстроено махнул рукой. — Я уже и кашлял, она даже воды принесла. А вышел — всё
прекратилось. Ну, вот что это за организм?
— А знаешь, — нерешительно пробормотал Бобров, — у меня ж, это... день рождения
в воскресенье.
— Да? Ну и что? Будешь отмечать?
Бобров воткнул лопату в кучу песка и задумался.
— Ну, наверное. Буду, да. Знаешь что... А давай Калитину пригласим?
Корягин выпрямился и подозрительно уставился на Боброва. Потом он воткнул лопату
рядом с лопатой Боброва и спросил:
— Калитину? А ты, часом, не того... ну, глаз на неё не положил, а?
Бобров безразлично пожал плечами:
— С чего ты взял? Чепуха какая...
— Ну, не знаю...— Корягин развёл руками, — Она ж... В общем, ты ж видел... что
надо.... А что? Давай, приглашай!
— Так она не пойдёт, — сказал Бобров.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, постесняется... чужие же...
— Это я чужой? — снисходительно ухмыльнулся Корявый.
— Да нет, но другие же будут с нашего класса. Ну, девочки, там...
— Ты чего, Бобр, такой ненапористый, а? Через два месяца выпускной и всё!
Разлетимся все в стороны, потом уже не пригласишь. С бабами только так — надо
ловить момент, понял?
- * -
Перебрав несколько десятков вариантов начала разговора с Калитиной, Бобров не
остановился ни на одном. Он переставлял слова, блоки слов и целые фразы, как
грани кубика Рубика, но всё равно получалось что-то или глупое, или пошлое, или
совсем уж непонятное. Из филологического ступора его вывел Корягин.
— Пошли, — сказал он, — сейчас уроки кончатся, она домой пойдёт. Я тебя
подстрахую, если что. Главное, не бойся. Чем меньше женщину мы любим, тем больше
меньше она нам. Типа, как-то так... Вон она, из дверей вышла!
Калитина была в белой блузке, расклешённой юбке и с сумкой через плечо.
Подбадриваемый напутственными жестами Корявого, Бобров стал нерешительно её
догонять. Юбка Калитиной в такт шагам покачивалась из стороны в сторону, отчего
Бобров забыл все домашние заготовки и сейчас знал только одно — ради неё он
действительно взял бы в руки провод от электрофорной машины в опыте Железняка.
— Ира, привет, — коровьим голосом сказал Бобров, поравнявшись с ней.
— Привет, — ответила Калитина неожиданным для её комплекции контральто.
— Тут, вот, понимаешь, это... — Бобров стал лихорадочно крутить в мозгу кубик
Рубика, стараясь поймать нужную комбинацию. — Вот такое дело... — наконец
выпалил он.
— Какое? — строго глядя на него, спросила Калитина.
— У меня ну, эта... день рождения. В это воскресенье. Я тебя хочу пригласить.
Корягин будет, — сказал Бобров.
— А кто ещё? Девочки будут?
— Ну, да.
Калитина чуть закусила губку и задумалась.
— Мне сочинение на понедельник нужно писать, — наконец сказала она.
— Я напишу, — быстро заверил её Бобров.
— Ты ж даже не знаешь, на какую тему?
— Какая разница? — Бобров пожал плечами, — скажешь, я напишу. Марго будет
довольна, гарантирую.
Калитина усмехнулась краешком губ.
— Она нам вчера твоё сочинение читала. Точно напишешь?
— Да.
— Ну... Хорошо.
— Спасибо. А можно я тебе позвоню?
— А ты что, телефон знаешь?
Бобров думал взять телефон у Корявого, но, почему-то сказал:
— Нет, не знаю. Можешь дать?
— А ты что у своего друга не можешь взять? — лукаво глянула на него Калитина.
— У Корягина? А у него есть?
— Да.
— Хорошо, возьму.
После этого Калитина посмотрела на Боброва и произнесла слова, которые
прозвучали для него, как гром среди ясного неба. Вернее, молния, которая вдруг
расцветила всё вокруг ярким и необычным светом:
— Звони, буду ждать.
- * -
За праздничным столом Калитина сидела рядом с Бобровым. Заинтригованные девочки
из их класса бросали уничижительные взгляды на её ярко-фиолетовое платье, на
время забыв даже о Корягине, который в элегантной серой тройке сидел рядом с
Мусатовой.
Подняв изрядное количество тостов за здоровье Боброва, гости пошли танцевать.
После того, как все напрыгались и немного устали, настала очередь медленных
танцев.
— Бобр, пойдём, выйдем на кухню, поговорить надо, — сказал Корявый после
очередного медляка, который Бобров танцевал с Калитиной.
На кухне Корявый сказал:
— Ты помнишь, я тебя спрашивал, ну, насчёт Калитиной... Не имеешь ли ты к ней,
ну, там, поползновений каких.
— Ну? Так что?
— Ты ответил тогда "нет", помнишь?
— Ну, да... — Бобров пожал плечами.
— Тогда давай, Бобр, будем сейчас вместе, ну... это... ухаживать за ней. Кому
она отдаст предпочтение, того и будет.
Бобров задумался.
— Ты выиграешь, — наконец сказал он.
— Ну... — Корявый пожал плечами, — значит так и будет. Как на соревнованиях. Всё
по-честному.
— Нет, не по-честному. На соревнованиях в таких случаях устраивают гандикап.
— Что? — Корявый непонимающе наклонил голову. — Что устраивают?
— Гандикап. С уравнительным весом участников, — сказал Бобров.
— А... Это типа форы? Ты хочешь, чтобы я тебе дал фору? Я согласен. Что ты
предлагаешь?
— Что я предлагаю?.. Ну... скажем... Ты всё время, когда будешь за ней... ну,
ухаживать, то... — Бобров задумался. — Будешь... Значит, будешь одну руку
держать в кармане брюк. И не вынимать. Вынешь — проиграл.
— Хорошо, — после некоторого размышления сказал Корявый. — По рукам.
...В полумраке комнаты, освещаемой настольной лампой с наброшенным на неё
полотенцем, под мягкое воркование саксофона Фаусто Папетти в медленном танце
двигались пары. Бобров краем глаза следил за Корявым, который танцевал с
Калитиной. Тот одной рукой обнимал её за талию, а другую в соответствии с
условиями гандикапа держал в кармане брюк.
Вдруг Бобров увидел, как Корягин, наклонившись, потянулся губами к Калитиной. В
ответ та прогнула спинку и откинула голову назад, подставляя Корявому губы.
Бобров почувствовал, как некая зыбкая конструкция возникшая в его голове после
слов "Звони, буду ждать", начала рушиться.
Ещё через секунду Корявый и Калитина слились в долгом поцелуе. В полном
соответствии с договором правую руку Корягин при этом держал в кармане брюк.
Остатки конструкции в голове Боброва продолжали, как в замедленной съёмке,
складываться внутрь и оседать на землю, вздымая тучи строительной пыли...
Когда начался следующий танец, Бобров позвал Корявого на кухню и сказал:
— Забирай. И можешь уже руку вынуть.
— А ты не обиделся, Бобр? Всё ж по-честному?
— Нормально, — сказал Бобров. — А она, вообще, тебе нужна?
— Кто — рука? Да я уже как-то привык, мне по барабану.
— Какая рука? Калитина — тебе нужна?
— А какая уже теперь разница? — Корявый пожал плечами. — Ты ж сам сказал —
гандикап. Всё по-честному... С уравнительным весом. Я тебе скажу, Бобр, даже,
если бы здесь сейчас появился Аполлон Бельведерский или Полведёрский, я не
помню, как его кликуха, она бы была моя.
После этих слов Корягин вышел из кухни. Бобров задумался. Где он ошибся? Ведь не
почудилось же ему?
"Звони, буду ждать". И эта улыбка... А, ведь, где-то ж он ошибся... Где?
Бобров налил себе полный стакан вина и выпил его залпом.
...Через некоторое время гости стали понемногу расходиться. Корявый уже не
отходил от Калитиной и собрался было её провожать домой, но тут к нему подошёл
Бобров и сказал заплетающимся языком:
— Стоп, Корявый... Я с ней пришёл, я её и проведу домой. Потом можешь хоть... —
Бобров устало махнул рукой. — Забирать со всеми потрохами.
Корявый понимающе покачал головой и стал помогать собираться Мусатовой.
На улице Бобров с некоторым удивлением почувствовал, что не может идти
прямолинейно. Калитина молча шла впереди его, а он, выписывая по асфальту
причудливые траектории, старался не отставать. Собрав последние силы, он,
наконец, догнал её и, обняв за плечи, сказал:
— Давай, Ириша, споём что-нибудь душевное.
Сжав ладонь свободной руки в кулак и приложив его к груди, Бобров проникновенно
запел:
Мы из дома писем ждём крылатых
Вспоминаем девочек знакомых
Это ничего, что мы солдаты
Далеко находимся от дома....
Калитина резко сбросила его руку со своего плеча и ускорила шаг. Плетясь в
нескольких метрах позади неё, Бобров продолжал орать на всю улицу:
Мы тогда, браток, ещё не знали
Что любовь бывает только в сказке
Когда они дошли до её подъезда, Бобров опять собрался с силами и попытался
обнять Калитину. Резко оттолкнув его, она сказала:
— Не звони мне больше никогда, понял? Никогда!!!
Когда за Калитиной закрылись двери лифта, Бобров опустился на ступеньки и устало
закрыл глаза. Просидев так полчаса, он вышел на улицу и, задрав голову, долго
смотрел на её светящиеся окна на пятом этаже. Потом, махнув рукой, он медленно
поплёлся домой.
Бобров и раньше знал эту поговорку. Но, одно дело знать, а совсем другое — когда
злые и безжалостные кошки скребут своими когтями именно в твоей душе.
В комнате вдруг зазвонил телефон. Бобров снял трубку.
— Алло... — раздался в трубке голос Калитиной.
В сознании Боброва подобно пущенному задом наперёд фильму, стали стремительно
восстанавливаться из небытия упавшие вчера конструкции.
Вот сейчас она скажет: "Получилось всё как-то по-дурацки. Я сама не понимаю...
Наверное, я виновата... Позвони мне. Я буду ждать..."
— Ты написал сочинение? — строго спросила Калитина.
Бобров от неожиданности сел на стул. Про сочинение он давно забыл. Останки
начавшей было восстанавливаться конструкции, с жалобным звоном опять рассыпались
на тысячи кусочков.
— Почему ты молчишь? — строго спросила Калитина. — Ты помнишь наш договор? Своё
обещание помнишь?
— Помню, — тяжело вздохнул Бобров. — Говори, какая тема?
— Сейчас, подожди, посмотрю. Вот — "Тема свободы в романе М. А. Булгакова
«Мастер и Маргарита».
— А нельзя чтоб было "Тема любви и дружбы"? — устало спросил Бобров.
— Нельзя! Ты обещал. Я пришла.
— Куда? — не понял Бобров.
— К тебе на день рождения.
— А... Ну, хорошо. Вечером заберёшь. Это будет лучшее сочинение в классе.
— Может, хватит дурака валять? — сказала Калитина. — Мне не нужно лучшее.
— Ничего, Ириша, потерпишь. Насчёт этого мы не договаривались.
Повесив трубку, Бобров набрал номер Корягина.
— Корявый, — сказал он, — тут такое дело... Калитина ж теперь твоя?
— Моя? Ну, типа, да... — сказал Корявый. — А что? Кто-то ещё претендует?
— Твоя, а я должен ей сочинение писать?
— Сочинение? А я при чём? — удивился Корявый.
— А при том, что дуй в гастроном, покупай пиво и иди ко мне. Будем вдвоём ей
сочинение писать.
— Я не умею, — быстро сказал Корягин. — А пиво сейчас принесу.
Когда Корявый пришёл с пивом и селёдкой, Бобров спросил:
— Ты Булгакова читал? "Мастер и Маргарита"?
— Нет... — пожал плечами Корягин. — Неси стаканы и газету подстелить. А что, за
книга?
— А..., — Бобров махнул рукой, — на любителя. Я сейчас сочинение забабахаю для
твоей Калитиной. Можешь сказать, что это ты написал.
— Это ещё к чему? — удивился Корявый.
— Ладно, не хочешь, как хочешь, — сказал Бобров. — Тогда бери книгу, садись на
диван и читай. И пиво наливай. А я буду писать.
— Кстати, если хочешь, Бобр, я могу ну, эта... в сторону отойти, — сказал
Корягин, нарезая селёдку мелкими кусочками. — Я вижу, что ты что-то там затаил,
ну, с Калитиной, да... А говорил всё равно. Я ж не знал...
— Гандикап есть гандикап, — сказал Бобров. — Вещь серьёзная. Такими вещами как
гандикап не шутят.
- * -
В дверь кабинета литературы постучали.
— Войдите, — сказала Марго.
— Разрешите? — спросил Бобров, — вы просили зайти, вот... я...
— Заходи, — сказала Марго, пристально всматриваясь в лицо Боброва, как будто
желая там что-то увидеть.
Когда Бобров сел на стул, Марго сказала:
— Мне девочки рассказали, что ты на своём дне рождения подрался с Корягиным.
Из-за Калитиной.
Бобров представил, как он дерётся с Корявым, и тот в рамках договоренности о
гандикапе держит при этом одну руку в кармане. Не в силах сдержать смеха, он
прикрыл рот ладонью.
— Ну, и чего ты лыбишься? — устало спросила Марго.
— Посоветуйте той девочке обратиться к сексопатологу, может какие таблетки
успокоительные пропишет.
— Не бывает дыма без огня, Бобров, не бывает. Сочинение по Булгакову ты
Калитиной написал?
— Я.
— Ну, и что ты вообразил себе — я не смогу твой стиль узнать? Это подлог, ты
понимаешь?
— Меня попросили, — тупо сказал Бобров, опустив голову.
— Понимаю, — покачала головой Марго. — Как же... Первая любовь... А потом она
тебя попросит ларёк пойти бомбануть? Ради неё. Хочу, мол, персиков. Ты тоже
пойдёшь? Сколько мужиков по тюрьмам вот так, из-за баб сидят... Ты говоришь —
девочкам нужно к сексопатологу? А я вот вижу, что тебе, Бобров, не мешало бы ему
показаться. Куда ты лезешь?! Калитина прошла крым и рым! Больше я тебе не могу
ничего сказать. Просто поверь мне на слово! Я тридцать лет работаю с выпускными
классами, и постоянно с таким вот сталкиваюсь, это просто мистика какая-то!
Заводится вот одна на школу такая профура и обязательно самый талантливый пацан
в школе в неё влюбляется! Потом они заканчивают школу и, если пацан не встретит
нормальную девочку, то эта хрень может тянуться годами. Как хроническая болезнь,
понимаешь? Она уже и пару абортов сделает, а он всё ходит, сопли жуёт! А вот к
таким, как этот твой корешок Корягин, это не прилипает. Не бывает у них первой
любви. И второй и вообще никакой... Иммунитет у них от природы на это дело, что
ли?.. Самое худшее, что может случиться, это триппер могут подхватить
какой-нибудь.
Марго встала и подошла к окну.
— Совсем скоро вы разбредётесь, Бобров, кто куда. Пусть твой ангел-хранитель
поможет тебе встретить добрую девушку. И не смотри, что она будет не такой
красивой, как Калитина... Красивые редко добрыми бывают. Я тридцать лет работаю
в школе и не видела такой ни разу. Всё, иди, Бобров. И постарайся не забыть о
том, что я только что сказала.
- * -
Выйдя из кабинета Марго, Бобров в коридоре столкнулся нос к носу с Калитиной.
— Привет, — Калитина искоса взглянула на него и улыбнулась.
Обломки воздушного замка в душе Боброва зашевелились и, подобно зомби из фильма
ужасов, стали выстраиваться в новую конфигурацию.